Только в исключительных

[labonno896]

случаях, например, после беспорядков печально известной «Хрустальной ночи» в 1938 году, которые были встречены «изумлением, тревогой и беспокойством», евреи становились предметом обсуждения. Официальный антисемитизм в целом отвергался; антисемитская газета Штрайхера «Der Stürmer» считалась «примитивной» (67 процентов) и игнорировалась большинством. Это не имеет никакого отношения к «закрыванию глаза», о котором так часто говорят сегодня, или к моральному упадку немцев.

«Во второй половине войны, когда, как мы теперь зн зарубежные данные аем, притеснения и преследования евреев достигли угрожающих жизни масштабов, многие рядовые граждане Германии столкнулись с экзистенциальными проблемами, которые требовали от них полного внимания и доводили их до крайней степени умственного и эмоционального напряжения. К ним относились постоянная тревога и страх за мужей, сыновей, отцов, братьев и друзей, служивших в армии».

Таким образом, Зюльвольд проясняет субъективную ситуацию. «К этому добавлялись разнообразные и сложные задачи, которые приходилось выполнять вместо призванных на военную службу. Особенно напряжёнными были... участившиеся бомбардировки, во время которых можно было ожидать не только потери домов или квартир... но и серьёзных ранений и гибели людей. Многие простые граждане в то время жили в тяготах среди руин. Подобные особенности восприятия евреев и еврейской жизни во время войны постоянно упускаются из виду или игнорируются в антиисторической перспективе».